Вопрос о том, насколько много и усердно работают в IT-сфере, всплывает часто. В этом можно винить уже обросший мемами образ айтишника из twitter, постоянные треды или высокую зарплату в IT. Действительно ли айтишники мало работают, много получают, а большую часть рабочего дня ничего не делают?
Еще несколько лет назад образ айтишника был другой — замученный кранчами человек, который сидит на Red Bull, питается снеками и спит по три часа в день. Огромное количество материалов на разных языках были посвящены выгоранию айтишников и тому, как компаниям его предотвращать: только на английском поиск в Google выдает больше 15 миллионов ссылок, на русском — больше 200 тысяч (по ключевым словам «programmers burnout» и «выгорание программистов»). Что же изменилось?
В англоязычном пространстве не очень многое. Периодически в нем бывают неожиданные обсуждения: например, в январе этого года анонимный реддитор поделился, что после перехода на удаленку автоматизировал процессы и теперь работает по десять минут в день. В оставшееся время он играет в видеоигры и работает над личным проектом. В реплаях на Reddit в основном поддержка и уважение к написавшему за следованиям принципам «антиработы»:
«Думай о своей зарплате как о подписке на твою программу автоматизации, лол. Корпорации обожают подписки», — пишет BlobTheBuilderz.
«Легенда. Это настоящая антиработа. Ты предоставляешь именно те услуги, которые требуются, а они платят тебе за них. Молодец, аплодирую», — пишет precsenz.
Комментарии под постом в этом случае могут быть не репрезентативны — текст опубликован в сабреддите anti-work, где люди максимально поддерживают любую инициативу, при которой человек мало (или вообще не) работает и при этом получает деньги.
При чём тут twitter
Русскоязычный twitter повлиял на изменение образа девелопера. Для многих айтишников именно эта социальная сеть стала местом, где можно расширить свои контакты, а иногда даже намного быстрее получить джоб-оффер. Так как тут появились ироничные мемы и карикатурные образы? Если коротко — из-за тредов.
В какой-то момент айтишники стали посвящать их не только профессиональным вопросам («как зайти в IT», «что должен знать джун» и прочее), но и обычным жизненным проблемам и историям. А иногда и правилам жизни. У людей, работающих в других сферах это начало вызывать раздражение — особенно, когда треды случайно появлялись в ленте. Все еще больше усложнялось, если в твитах были «хот тэйки» или «непопулярные мнения». С вирусными и противоречивыми тредами появилась и идея: их так много, потому что айтишникам скучно и нечего делать — они мало работают, при этом много получают.
Опрос: на написание кода девелоперы тратят 10 часов в неделю
В январе 2022 года компания по разработке ПО Retool провела опрос среди 600 программистов разных уровней. Основной задачей она поставила изучение того, чем вообще айтишники занимаются на рабочем месте. Оказалось, что в среднем программисты тратят десять часов в неделю на «глубокую работу» — то есть непосредственно на написание кода. Сеньоры отметили, что им хотелось бы тратить меньше времени на подбор и собеседования с потенциальными сотрудниками. Джуны — на ручное тестирование и вообще на написание тестов.
Стандартная рабочая неделя — это 40 часов в неделю. Чисто математически, даже если мы добавим к десяти дополнительное время, которое айтишники тратят на административные вопросы и созвоны, до сорока вряд ли дотянет.
Какая ситуация в других профессиях
Восьмичасовой рабочий день — концепция, которую в последние годы критикуют за то, что она изжила себя. Ещё в 2016 году британская компания Vouchercloud провела исследование на основе ответов 2 000 офисных работников. Оно показало, что люди пусть и проводят за рабочим столом все восемь часов, но довольно большую часть времени тратят на чтение новостей и социальных сетей, общение с коллегами и даже поиск новых вакансий. В итоге среднее количество рабочего времени для офисного сотрудника — это 2 часа 53 минуты.
Во многих профессиях работает закон Паркинсона, старое анекдотичное правило, которое вывел писатель и журналист Сирил Норткот Паркинсон в своём сатирическом эссе для журнала The Economist: «Работа расширяется, чтобы заполнить время, отведенное на её завершение». Что это значит? Если у вас есть дедлайн, то вы постараетесь максимально растянуть процесс выполнения задачи — даже если на самом деле всё это займет не больше двадцати минут.
Некоторые смогут принять волевое решение и выполнить всё максимально быстро. Возможно, они даже отправят результаты заранее. Но тогда навалится ещё больше задач. Так что проще либо растянуть все, либо спокойно отдыхать в освободившееся время и отправлять все в последние минуты до дедлайна. При этом компания не страдает — вы выполняете свои обязанности качественно.
Что говорят сами айтишники
Backend Tech Lead Дмитрий Курлов говорит, что в его случае все зависело от ситуации и места. Когда он работал в продуктовой компании, то оказался единственным бэкендером на три проекта. Поэтому приходилось работать по 9+ часов, а иногда захватывать и выходные — это и стало причиной ухода.
На текущем же месте у программиста есть недели, когда можно спокойно расслабиться и отдохнуть, рассказывает он. При этом по ночам иногда работать нужно. С мифом о халтурящих айтишниках Дмитрий частично согласен.
— Все в целом упирается в конкретный проект. Иногда там правда мало работы. Особенно, если это поддержка — сначала все старались и делали, а теперь нужны лишь мелкие правки и внедрение небольшого и легкого функционала. Но это работу тоже нужно делать, — говорит он.
По словам Курлова, компании проще оставить у себя человека, которого изначально брали на тяжелые задачи и большие деньги, чем нанимать кого-то нового и тратить время на его обучение и погружение в проект.
— Иногда и правда может оказаться так, что сотрудник работает 2-3 часа в день, а платят ему так, как договаривались изначально — то есть за больший объем задач, — говорит программист.
Дмитрий также ставит под сомнение то, что мы вообще считаем работой: если брать только время, проведённое за написанием кода, то айтишники и правда работают мало — но это не значит, что они ничего не делают.
Условно, нужно сделать какой-то сложный функционал. Написать его — это полбеды. Сначала нужно изобрести. И этот процесс может занять много времени. Больше, чем реализация. Сидишь 2-3 часа с листочком, чертишь схемы, наброски, заметки. Ну не идет мысль, так что отвлекаешься на видеоигры или личные дела. С одной стороны, кажется, что не работаешь, а занимаешься ерундой. С другой — в это время постоянно крутишь необходимую задачу. А потом приходит озарение. И всё, план родился, откладываешь все, начинаешь делать реализацию
SRE Алексей из «Тинькофф» последние пять лет работает в компаниях с круглосуточным режимом. Так что дежурства, овертаймы и внезапная загрузка авариями стали нормой. При этом и спокойные дни тоже бывают. Алексей считает: миф о том, что айтишники симулируют деятельность, возникает из-за непонимания процессов в IT и осознания того, как вообще строятся проекты в overstaffed командах и компаниях.
По моему опыту и опыту моего ближайшего круга знакомых мало работать за много денег в IT получается плохо — особенно если это хорошая компания с налаженными процессами. Понятное дело, никто не будет писать код восемь часов подряд. Нельзя работать сосредоточенно такое количество времени. Но работа в IT — это не только сидеть, смотреть в монитор и писать код.
Senior Data Engineer Артем также говорит, что ситуация с уровнем нагрузки на работе — это максимально субъективный опыт, который зависит от компании и проекта. На текущем месте он большую часть дней проводит в расслабленном режиме.
— Получается быстро выполнять все, что от меня требуется. Настолько быстро, что приходится самому искать задачи, за которые я могу бы взяться. И во всем этом не помогает семичасовая разница во времени с основной командой, — говорит он.
